Друзья, прекрасен наш союз!

В Доме творчества в Переделкино, где я написал несколько книг, изданных потом в "Эксмо", "Терре", "Локиде" и других крупных московских издательствах, мне удалось не только узнать много интересного о творческих людях, познакомиться с элитой писательского цеха, но и обрести идею создать что-то подобное у себя в Туле.

К сожалению, в настоящее время и Дом творчества в Переделкино, и писательские дачи переданы в общую, государственную собственность, перестала издаваться «Общеписательская Литературная газета», в которой мог напечататься любой провинциальный писатель. Но от времени, проведённом в знаменитом писательском Доме творчества, у меня сохранились самые тёплые и интересные воспоминания. Разве мог бы я, провинциальный писатель, когда-либо встретиться с легендарной Анастасией Цветаевой, если бы не было сохранено Переделкино? Помню, я отдыхал летом в старом корпусе Дома творчества. Напротив моей ком­наты находился номер Анастасии Цветаевой - сестры знаменитой поэтессы Марины Цветаевой. Ей в ту пору было 98 лет, но она еще ходила, и я не раз встречался с ней в коридоре, перекидывался несколькими фразами.

И что характерно: Анастасия Ивановна не желала считаться с преклонным возрастом, ей хотелось оставаться в литературной среде, помогать молодым. И потому не отказала и мне: взяла почитать деревенские повести. Я, конечно, волновался, хотя повести уже были напечатаны в «Приокской прозе», вышли в серии «Первая книга в столице» в московском «Современнике».

Но оценка признанной писательницы оказалась положительной. Она рассказала мне, что ей особенно понравилось. Например, с умилением вспоминала сценку, рассказывающую в повести «Случай в Обояни» о молодом пастухе, который умело управлялся с норовистыми телятами, «Ведь надо же! – воскликнула она. – У каждого теленка, как у человека, свой характер!»

Но однажды Цветаева почувствовала себя плохо: собралась умирать. А, надо сказать, что Переделкино знаменито, конечно, не только своим писательским городком. Тут находится резиденция Патриарха Московского и всея Руси. А рядом располагается церковь со знаменитой иконой Иверской Божьей Матери. Видимо, она обладает особой целительной энергией, подействовавшей и на А. Цветаеву.  Из этой патриаршей церкви и пригласили священника соборовать сестру великой поэтес­сы Марины Цветаевой. Он приехал, провел соборование. И случилось чудо: Анастасии Ивановне стало гораздо лучше. Она бук­вально воскресла из мертвых. Стала вновь ходить с провожатой. После этого волшебного случая Анастасия Ивановна Цветаева прожила еще полгода.

С писателем Юрием Поляковым я познакомился в баре Дома творчества, когда он уже был маститым автором. Помнится, мы тогда хорошо посидели за столиком в зале, много выпили. Что меня поразило при первой встрече, так это ее последствия. Мой хороший друг, переводчик многих зарубежных поэтов и старожил Переделкино, ныне, к сожалению, покойный Юрий Комов, который также был в нашей компании, на второй день доверительно  со­общил:

— Юрка Поляков переживает: ничего лишнего он вчера спьяну не наболтал? Ему важно, какое мнение он на тебя произвел.

Мне стало интересно: кто я такой, по сравнению с известным, популярным пи­сателем, который живет, пишет и издается в Москве!

Кстати, легенда Дома творчества Марина, работавшая в тамошней библиотеке и подрабатывающая в баре, красавица, умеющая всегда ослепительно выглядеть, ежедневно меняющая наряды, сказала, наливая нам водку:

- Вы писатели? Вот кто настоящий писатель! - И она указала на меня. - Книги Валерия Яковлевича постоянно берут в библиотеке, а ваши опусы никто не читает.

Как-то сидели мы в баре Дома творчества. Заходит актер Михаил Козаков. Он актер и по жизни, желает всегда быть в центре внимания. Говорит громко, так, чтобы все слышали, притом, порой, очень остроумно.

Сидим, выпиваем, писатель Голованов рассказывает историю, как в советское время он ездил в Париж и передавал одному товарищу подарок из СССР: банку ка­бачковой икры и буханку черного хлеба.

- Приезжаю, звоню Жидовичу...

- Хорошая фамилия! — моментально реагирует Козаков с соседнего столика и продолжает прихлебывать пенистое пиво.

Конечно, Тульский Дом творчества, который мы создали в старинном особняке на улице Каминского в Туле, стоил мне и помогавшим писателям много сил и нервов. Это красивое, пожалуй, самое оригинальное и заметное здание в нашем старинном городе. Но, когда начали восстанавливать, то поняли, что оно представляет жалкую развалюху, которую, к тому же, разграбили и зага­дили. Числящийся более двадцати лет в реставрации, практически бесхозный, особняк растаскивался и загаживался окрестными жителями и бомжами. Огром­ные горы мусора громоздились во всех комнатах, где гулял ветер, и разжигались костры.

Я работал как прораб, строитель, сторож, добытчик денег, контролер, в одном лице. Проводил со строителями планерки, пропадал в проектных конторах и строй­управлениях, следил, чтобы не воровали стройматериалы. Но дом, на удивление многих, тем временем восставал из пепла. За полгода была подготовлена проектно-сметная документация, подведены к зданию все необходи­мые коммуникации, проведена реставрация и капитальный ремонт. И уже 15 сен­тября 1995 года в торжественной обстановке состоялась презентация Дома творче­ства, в восстановленном старинном особняке на улице Каминского, 51. Сюда пере­ехала и Тульская писательская организация, которая, пожалуй, впервые за все сорок лет существования обрела достойное помещение.

Но были и недоброжелатели: было обидно, что первый заместитель начальника департамента культуры Ю. Сёмин стал предъявлять к Дому творчества какие-то особые требования.

Я позвонил директору музея-усадьбы «Ясная Поляна» Владимиру Ильичу Толстому, рассказал о ситуации. А в это время в Тулу должен был приехать первый замминистра культуры РФ Брагин. Мы условились встречу с ним провести  в Доме творчества, и пригласить на нее Ю.И. Семина. Тем временем писатели собрали подписи под письмом в защиту своего дома.

Юрий Иванович приехал заранее, прошел в зал. Затем появились гости. Я рассказал о Доме, стены которого слышали голос Льва Толстого, а писатель Викентий Вересаев описал старинный особняк в книге «Воспоминания». Затем обратился к Сёмину:

- Почему вы хотите оставить Дом творчества без средств, требуете, чтобы они перечислялись вам, хотя никакого участия в содержании здания ни департамент культуры, ни вы лично не принимаете?

Тот с пафосом начал на меня чуть ли не покрикивать. Тогда я ему просто ответил:

- Вы - чиновник, человек временный. А я - писатель, заслуженный работник культуры Российской Федерации. И эти звания у меня никто и никогда не отнимет. Так что прошу быть со мной повежливее.

Меня поддержали и Толстой, и Брагин. Чиновник из департамента культуры стал красным, точно рак, которого только что вынули из кипятка. С этого момента наезды на Дом творчества прекратились. А важный первый зам от культуры вскоре погорел на элементарной взятке и был посажен в тюрьму.

Но шло время, и писателям становилось всё труднее в одиночку содержать большое, красивое, старинное здание-памятник. Пришла пора проводить не только его капитальный ремонт, но и реставрацию: ведь в нынешнем, уходящем 2020 году Дому творчеству исполнилось бы четверть века. И потому сейчас идёт очередная качественная реставрация здания.

В Евангелии от Иоанна говорится: «Многое чего увидишь и поймешь, если захочешь». И это изречение как нельзя лучше подтверждает простую истину: кто хочет, тот делает, кто не хочет – тот ищет причины. Многие тульские писатели захотели что-то сделать, создать Дом творчества, литературную газету, альманах, оставить о себе добрую память, изменить жизнь к лучшему. Ведь, как известно, жизнь коротка, а путь искусства долог. И там, где творческие люди вместе, где они работают на нашу общую идею единства и дают отпор разным «посягателям», там обязательно получится что-то хорошее, доброе, вечное. Недаром, Александр Сергеевич Пушкин, слывший пророком, как-то воскликнул: «Друзья, прекрасен наш союз!» Наверняка, он думал при этом о нас, современных литераторах, призывая объединяться и действовать сообща в своем Союзе писателей, Литфонде и МСПС!

Валерий МАСЛОВ, писатель, председатель тульского отделения Общероссийского  Литературного сообщества